Re: ГРУППА ЗАЧИСТКИ В СИРИИ
Добавлено: 11 сен 2012, 09:07просто жесть!!! 
Продолжение.
Повстанцы весело копошились в наших вещах. У меня в сумке нашли походную мини-аптечку с таблетками.
- Русиан виагра! – сказал один из боевиков и все рассмеялись. Кроме нас, разумеется.
Главный пересчитал мои доллары (400$) и положил себе в карман.
После этого все принялись с интересом смотреть фотографии в наших мобильниках. Насмотревшись дали нам телефоны и попросили переключить на арабский язык. А то, мол, непонятно ничего. С трудом удалось объяснить, что включить арабский язык невозможно.
В моей сумке нашли крестик. У меня цепочка порвалась, поэтому я положил его в кармашек сумки. Как выяснилось позже то, что мы христиане это сыграло в нашу пользу как доказательство того, что мы не иудеи. (а то убили бы сразу)
В процессе этого веселого шмона повстанцы притащили здоровенные щипцы и наручники, положили их на стол. Затем главный, по кличке Абу-Муджахид стал перед нашими лицами чистить пистолет. Им явно нравилось наблюдать за тем, как мы напрягаемся.
Тут мой телефон зазвонил. Девчонка продюсер из редакции: “Валь, как дела? От тебя сюжет на семнадцать тридцать ждут. Успеваешь?” Звонок с другой планеты. Там кондиционеры и доставка суши на обед. Фейсбук, пробки, метро. Люди без автоматов ходят…Как давно это было, кажется в какой-то другой жизни. Что ей ответить? Мы в плену пришлите спецназ?
“Вряд ли успеем – говорю – на нас не рассчитывайте. Извини, не могу говорить.”
А вот еще потеха: принесли мешок, набитый пластиковыми карточками с фотографиями - сирийскими паспортами. Что-то вроде наших водительских прав. Там реально штук триста было. Раздали нам чужие паспорта. Паспорта мертвецов. При этом Назиру подсунули женский. Боже, как они смеялись! Просто вповалку, до слёз. Некоторые просто повисли на своих автоматах, упертых в землю.
А я смотрю и вдруг замечаю – а ведь это же дети! Ну максимум 22 года. У некоторых вместо ваххабитской бороденки редкие подростковые волосики.
Потом долго куда-то звонили, часто повторяя слово “рен-тиви”. Главный пояснил: если наш канал действительно оппозиционный, то нас отпустят, если мы солгали – он провел рукой вокруг горла.
А я знаю, что в Москве реально сидят сирийские оппозиционеры и на них легко могут выйти из Сирии с просьбой навести справки насчет РЕН-ТВ. И тут главное к кому они, эти московские сирийцы обратятся с вопросом. Если к какой-нибудь демшизе типа Евгении Альбац, то нам трындец. Скажет, вы что, с дуба рухнули? Какой же РЕН-ТВ оппозиционный, если холдингом, в который он входит, владеет друг Путина?
Но мои опасения оказались напрасными. Кто-то в далёкой Москве ответил сирийским оппозиционерам, что РЕН-ТВ свободный канал и эта информация в итоге дошла до уха Абу-Муджахида. Нам вернули все вещи, документы и деньги. Нас напоили чаем. Извинились перед Назиром. Тут я уже обнаглел и говорю: а может интервью дадите? Раз уж мы здесь… Эта мысль им понравилась и они принялись возить нас по району, показывая места недавних боев. Показывали разрушенные дома, рассказывали сколько где погибло людей. В общем удалось снять эксклюзив. Мы стали первыми российскими тележурналистами, которые записали интервью с повстанцами.
Вечером, Абу-Муджахид захотел, чтобы мы остались на ночь. Поснимали, как их расстреливают военные. Сняли артобстрел изнутри. Но Назир наплёл ему, что в отеле знают куда мы поехали, что нас хватятся и пришлют в район войска. В итоге мы распрощались с муджахидами.
Первым делом мы поехали в магазинчик со спиртным. Купили два литра виски, какие-то фисташки на закусь и скорее в отель, в номер. Первый литр выдули за 15 минут, причем 60-летний Назир хлыстал наравне с нами. Мы обнимались, братались и были абсолютно счастливы.
Опьянев, Назир сначала ежеминутно восклицал: “Ребята, мы живы!”. Затем ему стало тяжело произносить такой длинный текст, и он просто вскрикивал: “Ребята!” и смотрел на нас восхищенно. А еще он, чья молодость прошла в Брежневские времена, лез целоваться. Я отдал Назиру четыреста долларов вместо двухсот. И попросил его расписаться в чеке, чтобы списать казённые расходы. Назир не смог этого сделать. Я сказал – “Чепуха какая! Нужен он мне больно, чек этот”. И я разодрал книжку с чеками в клочья и разбросал розовые листочки по всему номеру как лепестки роз.
У меня на душе было так хорошо, как никогда за последние несколько лет. Я смотрел на своих боевых товарищей, и мне хотелось сделать им что-нибудь приятное. И тогда я, в приступе счастья стал лазить по балконам. Спустился с третьего этажа на первый и забрался обратно. Они сказали, что у меня руки разодраны до крови. А я ответил - стоит ли расстраиваться из-за такой чепухи?
Мы пришли к выводу, что причин для расстройства вообще нет никаких. Почти. Ну, если жизни или здоровью тебя или твоих близких не грозит опасность, конечно.
Мы стали вспоминать, что раньше заставляло нас огорчиться, из-за чего мы переживали и не могли найти ни одной хоть сколько-нибудь весомой причины. Все прошлые проблемы вдруг показались нам ничтожными. И под этим впечатлением мы ходили еще несколько дней. Я и домой приехал торкнутый этим чувством.
Жена катила младшего сына из садика в коляске, а я шел им навстречу и улыбался. И всю дорогу домой шел и улыбался. И дома продолжал улыбаться. Жена спросила – Что с тобой? У тебя что-нибудь случилось? А я сказал – ничего, всё хорошо.
ждём продолжения без купюр